Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]
— На этот вопрос нам еще не ответили. Как только мы что-нибудь узнаем, я тотчас же позвоню вам.
— О’кей! А пока я пошлю к вам Турнбала, пусть еще он бросит на нее взгляд.
Инспектор повесил трубку и улыбнулся при виде Турнбала, который невольно схватился за голову.
Без четверти шесть снова раздался телефонный звонок и было высказано предположение, что «хилман» украден на стоянке для машин отеля «Тутинг». В шесть часов это стало определенно известно. А в конце утра обнаружили свидетеля, который утверждал, что видел машину, когда она покидала стоянку: это был маленький, беспокойный и нервный человек, официант одного из ресторанов в Сохо. Обслужив последнего клиента, он пешком возвращался к себе домой.
— Он вел машину, как сумасшедший! Машина сорвалась с места страшным рывком, и я едва успел отскочить.
— А вы заметили водителя? — спросил Роджер.
— Еще бы! Он проехал на расстоянии метра от меня и под светом фонаря… Похож на итальянца, немного рябой. Вы понимаете, что я хочу этим сказать?
— Очень хорошо понимаю. Он был один в машине?
— Нет. Их было двое, но я рассмотрел только шофера.
— В каком направлении они поехали?
— Они помчались по Клепем Ройал к Брингтону! Такие люди, как этот тип, представляют общественную опасность.
Дивизион «С», который контролировал «Тутинг» и его окрестности, также включился в розыски: различные сведения, собранные по крохам и переданные в разное время и разными людьми, позволили создать более или менее ясную правдоподобную картину. Около стоянки для машин, о которой шла речь, были замечены двое. Турнбал разыскал полисмена, который заметил двух людей, выходящих из дома на Хил Лейн Тутинг, приблизительно около часу ночи, а вернулись они около четырех часов утра.
— Хм… — Роджер старательно скреб свой подбородок. — Но что нам известно об этих двух людях?
— Почти ничего… Но есть одна курьезная вещь…
Вест широко приоткрыл глаза.
— Что?
— Один из этих двух типов зовется Браун!
Роджер погрузился в свое кресло и долгое время пребывал в раздумье. Эдди Дейл, который делал вид, что работает, на самом деле навострил уши и старался не пропустить ни одного слова.
— Еще один Браун, что ли? — сквозь зубы пробормотал инспектор. — Брат убитого? Тони жил как раз в этом месте, ты помнишь?
— Ну конечно, я отлично помню это! Пошли… Вставайте и в дорогу!
Полчаса спустя оба полицейских выходили из машины напротив жилища мистера Брауна. По дороге — Турнбал вел машину — Вест торопливо пролистал досье Брауна. О брате было мало сведений. Известно было только, что он женат и делит помещение с неким Дикином.
Улица была спокойной. Дом вполне современный, без особых характерных деталей, как большинство в этом квартале. Он помещался в центре небольшого квадратного садика в конце небольшой гравийной аллеи. Вест и его компаньон вошли в довольно просторный холл, в котором находились две двери: в доме были четыре одинаковые квартиры.
Раздался скрежет какого-то шарнира… Турнбал неожиданно повернулся и оказался лицом к лицу с девочкой с косичками, в фартуке, которая облизывала обмазанную чем-то сладким ложку, широкую, как тарелка.
— Ты хочешь увидеть мою маму, мистер?
— Браун живет на первом этаже, — прошептал на ухо Весту Турнбал.
И ас Скотленд-Ярда тихонько потянул девочку за косичку, приветливо улыбаясь ей.
— Не стоит беспокоить твою маму, детка. Мы пойдем повидаем мистера на первом этаже.
Они стали подниматься по лестнице, ведущей на первый этаж, провожаемые взглядом сладкоежки, когда внизу отворилась дверь и женский голос сердито произнес:
— Мери! Немедленно иди домой!
Мисс Мери, абсолютно спокойно продолжала слизывать сахар.
— Мери, если ты заставишь меня выйти из квартиры, это может кончиться для тебя плохо!
Роджер, который мечтал как можно тише войти в дом, улыбнулся, чтобы заставить юную Мери послушаться своей матери. Напрасно. Зачарованная присутствием незнакомых мужчин, девочка стояла как вкопанная и облизывала красным язычком ложку.
— Мери! Немедленно в дом!
На пороге квартиры появилась большая, костлявая женщина, вытирая мокрые от стирки руки о фартук.
Она легонько шлепнула свою дочь и послала обоим полицейским извиняющуюся улыбку.
— Ах, эти дети!.. Никогда нет покоя!
— У меня их двое, и я хорошо знаю, что это такое! — с отцовской ласковостью ответил Вест и подошел поближе. — Вы не знаете, миссис, кто-нибудь есть на первом этаже?
— Я полагаю, что миссис Браун у себя дома, да… — Она одернула свою линялую блузку и поправила волосы. — Я надеюсь, что ее муж чувствует себя неплохо.
Брови Роджера Веста вопросительно поднялись вверх.
— Неплохо?
— Да-a, ну… В прошлую ночь его ранили. Миссис Браун брала у меня пакет для оказания первой помощи. У меня всегда имеется все необходимое под руками. С детьми никогда не знаешь, что может пригодиться, правда?
На первом этаже послышались шаги, и заботливая мать устремилась на лестницу, подняв голову кверху.
— Миссис Браун! — закричала она пронзительным голосом и повернулась к инспектору. — Вам повезло, вот она. — И, снова повернувшись в сторону двери миссис Браун, она продолжила: — О, миссис Браун! Тут два господина хотят вас видеть.
На лестнице прозвенела упавшая ложка.
— Мери! Я сейчас пойду поищу полицейского, чтобы он посадил тебя в свой мешок и унес в тюрьму!
Оба полицейских обменялись быстрыми взглядами, а соседка снова стала допытываться:
— А ваш муж, миссис Браун, чувствует себя лучше?
— Ну конечно, он хорошо себя чувствует, — проворчал голос с первого этажа.
Маленькая, толстенькая женщина появилась на лестничной площадке: у нее были два синих, круглых, как пуговица, глаза, блестящие посредине джунглей крашеных и завитых волос. Она нервно облизывала губы, глядя на визитеров с весьма обеспокоенным видом.
— Так чего же от меня надо? — спросила она медовым голосом.
— Нам хотелось бы повидаться с мистером Брауном, — как можно любезнее проговорил Вест.
— Он вышел из дома!
Это был почти крик. Инспекторы поднялись на несколько ступенек. Вест продолжал спокойно и твердо:
— Тогда не сможем ли мы поговорить с вами, миссис? Разговор будет касаться вашего мужа.
Она слегка заколебалась, потом, пожав плечами, сделала им знак подняться и провела в маленькую гостиную, она же и столовая, оклеенную цветастыми обоями и обставленную ужасной мебелью. Проходя перед обоими инспекторами, она трясла своими чрезмерно полными бедрами, едва прикрытыми слишком коротким платьем, в котором она была похожа на жирную улитку. Турнбал сделал жест, как будто собирался хлопнуть ее по заду, но вовремя опустил руку: слишком округленная миссис Браун внезапно остановилась.
— Если бы не эта болтушка снизу, я вам ни за что бы не открыла дверь… — Руки ее сжались в кулаки, глаза смотрели с неприязнью. — К тому же мне нечего вам сказать.
— Вы разве знаете, кто мы? — спокойно спросил Роджер.
— Вот глупость-то какая! — Она насмешливо пожала плечами. — Вы не первые полицейские, которые хотят задать мне вопросы. Но у меня всегда один ответ на это: я ничего не знаю.
Между тем предыдущие допросы мистера Брауна и его соседа здорово посбивали спесь с молодой женщины: она погрузилась в кресло с лицом красным, как клюква. Внимательно осматривая комнату, полицейские сосредоточили свое внимание на различных музыкальных инструментах, разложенных на буфете: ударные, два тромбона, труба. На стене висела соответствующая фотография.
— У вашего мужа есть оркестр, миссис Браун?
— Да, — мрачно ответила она.
Роджер, который рассматривал фотографии, осторожно снял одну, ту, которую им презентовал Тони. Там было надписано:
«Кетти и Биллу на память от Тони».
— Кто это такой, миссис Браун?
— Вы это знаете так же хорошо, как я! К чему же спрашивать?
Вест притянул себе стул и сел напротив и в достаточной близости от молодой женщины.
— Я не знаю, насколько вы отдаете себе в этом отчет, миссис Браун, но эта история очень серьезная. Ваш муж сделал глупость, по счастью, не слишком большую! Нарушение неприкосновенности жилища… мы сделаем все, что будет в наших возможностях, чтобы уладить дело. С не слишком строгим судьей он получит не больше трех месяцев. Время быстро пройдет, и он будет в гораздо большей безопасности в тюрьме, чем на свободе. После всех этих историй можно было ожидать худшего.
Побледнев как смерть, она проблеяла, с трудом шевеля языком:
— Что, что такое вы говорите?
— Вы сами хорошо знаете. — Роджер предложил ей сигарету, которую она взяла дрожащими пальцами, потом он сунул ей под нос фотографию. — Кто это?
